Табуретка

Ты лестница в большом туманном доме...
                                                         В.Набоков 

Ты – табуретка старая. Тебя
я помню с тех времен, когда еще любя
варенье ложками таскать из старого буфета,
я на тебя влезал, и ощущенье это
запретности и шаткой высоты
я помню до сих пор. А помнишь ты,
как дед тебя чинил, столярным клеем мазал
и гвозди забивал, а чтобы я не лазал,
сказали мне, что клей тот - из костей!
А я пересказал кому-то из гостей,
чтоб не садился. - Смеху было…
Я думаю, меня ты не забыла,
тебе вообще досталось от меня:
я начал мастерить, не проходило дня,
чтоб не задел тебя сверлом или пилою.
Увы, тебя касались мы не головою, -
одни зады, и сколько было их!
Одна бабуля стоила двоих.
Ты молча нас несла и долго всё терпела,
а мы с сестрой качались, не было нам дела,
что деду снова клей вонючий разводить,
придется, чтоб тебя еще раз починить.

Где ты теперь, жива ль, и почему не с нами?
Таких, как ты, уж нет, а новые, с ногами
на винтиках, не стоят и одной
ноги твоей надежной. Головой
я понимаю, что пришла эпоха
вещей непрочных, хлипких, но душой
тянусь я в детство, в этот мир большой,
где прочно было всё – и мебель, и дома,
и отношенья взрослых, и сама
основа бытия. А перспектива
была прозрачной. Инициатива
ключом горячим била из меня.
Я всё хотел уметь, и не было ни дня,
чтоб я не вычитал чего-то и руками
не сделал. Очень четкими штрихами
мне рисовался будущий мой путь.

Теперь уже не то. Люблю я отдохнуть
после работы, балуюсь стихами,
занудничаю, с хворями борюсь…
Я высоты давно уж не боюсь,
но табуретки старенькой костяк,
скрепленный дедом, с клеем и гвоздями,
сидит в душе, и дело кое-как
не позволяет делать ни руками,
ни головой. И мир наш суетной
с его краткоживущими вещами
мне хочется скреплять шурупами, гвоздями,
чтоб он не развалился до конца.
И пусть в руках у деда и отца
найдутся гвозди, клей, а в голове – идея,
как сделать мир вокруг и крепче, и добрее.

P.S.
А однодневных штучек дребедень
пускай трещит, ломаясь каждый день!